– Всей? – мои брови удивленно взлетели вверх. – Ты смог разобраться, почему меня коробило?

– Да. В этом мне помог Краг, предложив интересное решение. – улыбнулся Клун. – Твоя чувствительность боли будет подниматься выше допустимого максимума с каждым твоим повышением уровня навыков. Мы вместе провели тесты, и все они подтвердили, что это поможет тебе раскрыться. Вся причина твоей невероятной силы в виртуальности в том, что ты выходишь за рамки вычислительных мощностей. Но, проведя симуляционные тесты, мы подтвердили, что если повышать уровень чувствительности нервов твоего головного мозга, то никаких проблем и перегрузок не будет. Однако, начинать тебе придется по старинке, пока не будет введено достаточное количество обновлений, раскрывающий игру. – Клун устало потер глаза. – Из-за твоей уникальности, я создал специальный класс, которым воспользоваться сможешь только ты. Но, начинать все равно будешь, как и все.

– Ух, интригуешь. Все, молчи… Я перевозбуждаюсь. – закрыв лицо рукой, попросил я его.

– Эх, я скучал по твоему раздолбайству… – улыбнулся Клун. – Расскажи, как у тебя дела.

– Дела? Отлично! Приюты стоят… – по мере того, как я рассказывал, Клун засыпал.

Дождавшись, пока он окончательно не уснет, я накрыл его покрывалом и перенес на кровать. По его измученному лицу было видно, что он снова работал на износ, не жалея себя. Даже с его улучшенным телом усталость добралась до него.

– Какого черта! – воскликнул я, смотря на очередное битое воспоминание. – Что за фигня? Что тогда произошло? – нахмурившись, я просматривал эту часть воспоминания раз за разом, но ничего не находил.

Вот я ложу Клуна на кровать, разбитое воспоминание, и вот я лечу в самолете из аэропорта Праги к себе на Кахарецу. Как бы я не просматривал, как бы не крутил, как бы ни напрягался, ничего не смог разобрать.

– Клун… Видимо, только он сможет мне дать ответ на это. – глубоко вздохнув, я отправил сообщение врачам, чтобы они подготовили мою специальную регенеративную капсулу.

Конец воспоминания.

– Я ничего не нашла. – сказала Рокси, позвонив мне после курса регенерации конечностей. – Род Ивашимов пропал. Ни одного прямого или косвенного потомка нет. Я просмотрела все твои заметки о тех, кого ты помнишь… Все либо пропали без вести, либо погибли, не оставив после себя наследников. – Роски послал мне файл. – Я нашли только этих двух в живых, но они никак не связаны с Ивашимами.

– Понятно. Спасибо, солнц. – кивнул я, просматривая информацию.

– Имп, че случилось?

– Я не уверен, но мне кажется, что Клун что-то натворил… Что-то серьезное… – честно ответил я ей.

– Он же погиб?

– Он оцифровал свой разум и оставил его в БМ. – поправил я ее. – Фактически он умер, технически же продолжает жить в БМ.

– Да ладно? – удивленно воскликнула Рокси. – Он действительно смог оцифроваться? Как это возможно?

– Это Клун… Для него нет невозможного. – покачав головой, ответил я ей.

Два лица, что смотрели на меня с фотографий, были мне знакомы. Одно из них было Крагом, второе одним из старых инвесторов моей фирмы, которого я сам приглашал на встречи. Если бы я не пересмотрел воспоминания, Крага можно было бы отмести в сторону, но сейчас он первый кандидат.

Мои новые конечности были еще слабыми, но я уже вполне уверенно ими шевелил и мог на них опираться. Сообщив врачам, что я отправляюсь по делам, вызвал пилота самолета, и отправился в личную берлогу Крага, которую мне запрещал посещать Клун, во избегания проблем.

Однако, прилетев туда, я не обнаружил Крага. Его сотрудники сказали, что он не выходил из своих апартаментов. Заставив их пройти со мной, мы исследовали все здание, но так и не нашли следов Крага. Эта ситуация подняла всю службу безопасности Крага, и они стали носом рыть землю, пытаясь найти своего начальника.

Я же тем временем решил посетить старого инвестора… Которого нашел в петле и не первой свежести. Обследовав его дом, я нашел коротенькую записку:

Простите меня за все.

– Да, что тут происходит, вашу мать… – выругался я, прочитав записку.

Я помнил, что этот инвестор никогда не был в курсе наших с Клуном дел. Он инвестировал в некоторые проекты, но они были незначительными, и сотворить с собой такое из-за них?… Нет никакого смысла. Сфотографировав труп, я отправил сообщение в местное отделение полиции, попутно рассылая всем своим Теневым знакомым сообщение, что плачу огромную сумму за любую информацию о Краге и Инвесторе.

Несколько дней я мотался по всему миру, пытаясь связать концы этой истории. Но, мне не хватало какого-то элемента, который бы сложил всю мозаику. Кроме инвестора погибло еще несколько важных лиц мировой важности, но всех их обнаружил я. И каждый из них приказывал своим людям не беспокоить их неделю-другую, мол они будут отдыхать.

Отчаявшись найти хоть что-то, я отправился в лабораторию Клуна, которую он опечатал после своей оцифровки. Я был единственным, кто мог туда пойти, не подорвав ее. Пройдя через все системы безопасности, я в шоке смотрел на пустую лабораторию. Комнаты с ИИ не было. Ветер гулял по пустому ангру, где раньше строились изобретения Клуна. Не найдя и байта информации, я устало упал в кресло, которое Клун специально сделал для меня.

– О, ты уже тут. – раздался знакомый голос, незнакомца.

Я подскочил с кресла, уставившись на азиата в спортивном костюме, что стоял в центре лаборатории Клуна. Его голос был мне до боли знаком, но в то же время, я не мог вспомнить его.

– Думаю, у тебя много вопросов, и ты в растерянности, пытаясь вспомнить, где меня слышал или видел.

– Конечно, но сейчас, по закону жанра, ты будешь мне рассказывать, так что я пожалуй присяду. – упав в кресло, я уставился на голограмму. – Давай, руби с плеча.

– Меня зовут Хен. – улыбнулась голограмма. – Я сын Гаоши.

– Точно! Хан! – щелкнув пальцами, воскликнул я. – Мы с тобой много путешествовали на байках по штатам.

– Да, ты правильно помнишь. Я удивлен, даже мой дар не смог полностью погасить твои воспоминания обо мне. Отец был прав, считая тебя самым необычным человеком после малыша Клуна. – улыбнулась голограмма, превратив глаза в щелочки.

– Значит, мой вывод о том, что ты стер часть моей памяти, был верен. – удовлетворенно кивнул я сам себе. – Теперь, хоть не буду дергаться, думая, что БМ выжег мне мозги.

– Я бы извинился за это, но мне пришлось сделать это по твоей просьбе. Когда мы с тобой впервые увиделись, ты был разбит, потерян и не жаждал жить. – печально вздохнула голограмма. – Когда мы сидели с тобой в одной из забегаловок, ты попросил меня тебя убить. Я отказался и ты вырвал мне руку. – помахав отрубленной кистью, сказал Хан. – Мне пришлось использовать свой дар, чтобы погасить твое сознание. Работать с твоей памятью было очень тяжело. Но, благодаря этому, я смог превзойти себя и открыть новые грани своего дара. После работы с тобой, он прогрессировал из года в год… Никто в мире, кроме тебя, не сможет вспомнить меня. Именно поэтому, я и попросил своего сына меня оцифровать, чтобы мой дар не стер весь инфо поток мира.

– Складные байки. – протянув руку, я открыл мини холодильник и достал секретный запас бутылочек колы. – Не смотря на то, что я знаю ваш род уже три поколения, поверить в такие чудеса. – я усмехнулся, отпивая колу.

– Понимаю. Я бы на твоем месте тоже не поверил. – широко улыбнулся Хан. – Но, это факт. Теперь, давай перейдем к делу. Придя сюда, ты начал вспоминать то, что хотел спрятать от самого себя, и то, что хотел спрятать от тебя род Ивашимов. – Хан серьезно посмотрел на меня. – Чет. Я прошу тебя не пытаться убежать отсюда, пока ты не успокоишься. Это займет какое-то время, но ты должен осознать, что по другому поступить мы не могли.

В лаборатории завыла серена, и все выходы мгновенно были опечатаны. Мало того, появились десятки орудий, которые контролировали каждое мое движение.